Фольклорные традиции в изображении нечистой силы
анализ по трагедии И.В. Гёте «Фауст»
Содержание
Введение
1. Легенда о докторе Фаусте (фольклорный сюжет о договоре человека с дьяволом)
2. Мефистофель: фольклорные традиции в изображении дьявола
3. Вальпургиева ночь и народные предания о ведьмах и чертях
Заключение
Список использованной литературы
1. Легенда о докторе Фаусте (фольклорный сюжет о договоре человека с дьяволом)
2. Мефистофель: фольклорные традиции в изображении дьявола
3. Вальпургиева ночь и народные предания о ведьмах и чертях
Заключение
Список использованной литературы
Введение
«Фауст» – великое творение Гёте, принадлежит к числу шедевров мировой литературы. Известно, что над своим «Фаустом» Гёте работал всю жизнь. Первый замысел возник у него, когда ему было не многим больше двадцати лет. Закончил он произведение за несколько месяцев до кончины. Таким образом, от начала работы до её окончания прошло около шестидесяти лет. Уникальность этого произведения проявляется в гармоничном сочетании совершенно различных, порою противоположных начал: реальности и фантастики, проникновенного лиризма и тонкой иронии, искрометного юмора и глубокого трагизма, «Фауст» поражает широтой охвата и постановки философских проблем, над которыми люди размышляют на протяжении многих столетий. «Фауст» оказал колоссальное влияние на всю последующую, в том числе и русскую литературу от А.С. Пушкина («Сцена из Фауста») до М.А. Булгакова («Мастер и Маргарита»). В свою очередь в этом произведении нашли свое продолжение многочисленные библейские, фольклорные и литературные традиции.
Многие исследователи неоднократно отмечали, что в "Фаусте" широко использованы легендарно-сказочные мотивы, мифы и предания, и целью нашей работы будет анализ именно фольклорных традиций в трагедии Гёте. Предметом исследования станут образы нечистой силы, которые воплощают в полной мере сложное единство глубоких традиций и смелого новаторства, одну из самых характерных особенностей всего произведения.
Актуальность данной темы определяется, на наш взгляд, тем, что, знание фольклорно-мифологических истоков образов, мотивов и отдельных сцен «Фауста» поможет более глубоко проникнуть в художественный мир произведения, понять авторский замысел.
Многие исследователи неоднократно отмечали, что в "Фаусте" широко использованы легендарно-сказочные мотивы, мифы и предания, и целью нашей работы будет анализ именно фольклорных традиций в трагедии Гёте. Предметом исследования станут образы нечистой силы, которые воплощают в полной мере сложное единство глубоких традиций и смелого новаторства, одну из самых характерных особенностей всего произведения.
Актуальность данной темы определяется, на наш взгляд, тем, что, знание фольклорно-мифологических истоков образов, мотивов и отдельных сцен «Фауста» поможет более глубоко проникнуть в художественный мир произведения, понять авторский замысел.
1. Легенда о докторе Фаусте (фольклорный сюжет о договоре человека с дьяволом)
«В основу своего великого произведения Гёте положил легенду об ученом докторе Фаусте, возникшую в XVI веке. Предание гласило, что он занимался чёрной магией, заклинал духов, заключил договор с дьяволом и продал ему свою душу, а за это посланец ада исполнял любые его желания. При помощи чёрта Фауст творил всевозможные чудеса» (Аникст 1979: 51).
В 1587 году в Германии вышла книга «История доктора Фауста, известного волшебника и чернокнижника», автор которой неизвестен. Он написал своё сочинение в осуждение Фауста как безбожника. Однако при всей враждебности автора в его сочинении проглядывает истинный облик замечательного человека, который порвал со средневековой схоластической наукой и богословием с целью постигнуть законы природы и подчинить её человеку.
История Фауста не первая легенда такого рода. Издавна у разных народов возникали предания о полубогах, титанах, волшебниках, наделенных сверхъестественной силой. Такие легенды воплощали человеческую мечту о победе над силами природы. Однако закономерен вопрос: откуда у человека появлялись эти сверхъестественные способности? В.М. Жирмунский, анализируя, происхождение легенды о докторе Фаусте, отмечает: «Многочисленные легенды с первых времен христианства отражают веру в возможность союза человека с дьяволом и магии, основанной на этом союзе. Более поздние демонологические легенды, возникшие в средние века, в условиях утвердившегося безраздельного господства христианской церкви, рассказывают об обращении человека к дьяволу и к запретным средствам чёрной магии как об отпадении от истинной веры ради тех или иных корыстных или запретных земных побуждений – богатства, почестей, власти, плотских вожделений, светской мудрости; соответственно этому они вводят новый мотив – договора (нередко письменного) между отступником и духом зла, по которому человек, обращаясь к дьяволу за помощью, отдает ему за это свою душу» (Эл. ресурс: http://www.lib.ru/INOOLD/WORLD/legend_of_faust.txt).
Фольклор и художественная литература разных стран и народов нередко использовали мотив заключения союза между демоном – духом зла и человеком. Так, например, в древнерусской литературе этот сюжет воплощен в «Повести о Савве Грудцыне».
У Гёте сцена заключения договора Фауста с Мефистофелем дается в ироническом ключе. Мефистофель, как и полагается, требует «расписку долговую», чтоб «не сомневаться в платеже», на что Фауст отвечает:
В 1587 году в Германии вышла книга «История доктора Фауста, известного волшебника и чернокнижника», автор которой неизвестен. Он написал своё сочинение в осуждение Фауста как безбожника. Однако при всей враждебности автора в его сочинении проглядывает истинный облик замечательного человека, который порвал со средневековой схоластической наукой и богословием с целью постигнуть законы природы и подчинить её человеку.
История Фауста не первая легенда такого рода. Издавна у разных народов возникали предания о полубогах, титанах, волшебниках, наделенных сверхъестественной силой. Такие легенды воплощали человеческую мечту о победе над силами природы. Однако закономерен вопрос: откуда у человека появлялись эти сверхъестественные способности? В.М. Жирмунский, анализируя, происхождение легенды о докторе Фаусте, отмечает: «Многочисленные легенды с первых времен христианства отражают веру в возможность союза человека с дьяволом и магии, основанной на этом союзе. Более поздние демонологические легенды, возникшие в средние века, в условиях утвердившегося безраздельного господства христианской церкви, рассказывают об обращении человека к дьяволу и к запретным средствам чёрной магии как об отпадении от истинной веры ради тех или иных корыстных или запретных земных побуждений – богатства, почестей, власти, плотских вожделений, светской мудрости; соответственно этому они вводят новый мотив – договора (нередко письменного) между отступником и духом зла, по которому человек, обращаясь к дьяволу за помощью, отдает ему за это свою душу» (Эл. ресурс: http://www.lib.ru/INOOLD/WORLD/legend_of_faust.txt).
Фольклор и художественная литература разных стран и народов нередко использовали мотив заключения союза между демоном – духом зла и человеком. Так, например, в древнерусской литературе этот сюжет воплощен в «Повести о Савве Грудцыне».
У Гёте сцена заключения договора Фауста с Мефистофелем дается в ироническом ключе. Мефистофель, как и полагается, требует «расписку долговую», чтоб «не сомневаться в платеже», на что Фауст отвечает:
Тебе, педанту, значит, нужен чек
И веры не внушает человек?.. (62)
И веры не внушает человек?.. (62)
Тем не менее, он в соответствии с давно сложившейся традицией соглашается дать расписку и скрепляет её каплей собственной крови. «Кровь, надо знать, совсем особый сок», – заключает Мефистофель (63), который в равной мере чтит традиции и в то же время не отстает от прогресса. Вот его собственные слова:
Все в мире изменил прогресс.
Как быть? Меняется и бес…
Рога исчезли. Хвост исчез.
С копытом вышел бы скандал… (96).
Как быть? Меняется и бес…
Рога исчезли. Хвост исчез.
С копытом вышел бы скандал… (96).
2. Мефистофель: фольклорные традиции в изображении дьявола
«МЕФИСТОФЕЛЬ — действующее лицо многих народных
сказаний в Германии, действующее лицо в трагедии Гёте «Фауст»;
воплотившаяся нечистая сила, дьявол, злой дух.
(Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление
в русском языке. Попов. М., 1907. Цит, по:
http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_fwords/42073/МЕФИСТОФЕЛЬ).
Наряду с библейской трактовкой образа сатаны, как фигуры воплощающей абсолютное зло, бытовали и фарсы, близкие фольклорным источникам, дьяволу в них отводилось место озорника, весёлого обманщика, часто попадавшего впросак. Именно в такой роли выступает Мефистофель в философской трагедии И.В. Гёте, переосмыслившего мотивы немецкой народной легенды. «Гёте, – как отмечает Аникст, – лишил дьявола героического величия. Мефистофель – умный чёрт, проницательный во всем, что касается дурных сторон жизни и слабостей человека. Он остроумен, насмешлив… Как и положено черту, он пользуется разными колдовскими средствами, однако это не дьявол средневековых легенд. У него нет копыт и иных признаков старого черта. Мефистофель чёрт цивилизованный» (Аникст 1979: 116, 118). Тем не менее, Мефистофель выполняет абсолютно традиционную для дьявола функцию: он искушает Фауста, подобно тому, как его «прабабка змея» искушала Еву.
Имя Мефистофель возможно, греческого происхождения – «ненавидящий свет», от me – не, phos – свет и phílos – любящий; по другой версии, древнееврейского происхождения – от мефиц – распространяющий (разносящий) и тофель – скверна, грех. В Библии оно не фигурирует. Появилось, скорее всего, в эпоху Ренессанса, с этого времени используется как альтернатива словам «сатана» или «дьявол».
Перед Фаустом, как известно, впервые Мефистофель является в образе черного пуделя. В Энциклопедии символов читаем: «Собака – символ преданности и верности, но в то же время нечистоты и разврата… С приходом христианства образ собаки как стража загробного мира превращается в прислужника дьявола, или даже в воплощение дьявола. Особенно популярен в этом отношении черный пудель, в облике которого дьявол сопровождает папу Сильвестра II, Фауста, Агриппу Нестесгеймского. У древних германцев чёрта называли адской собакой». (Символы 2006: 460)
Ещё один несомненный фольклорный атрибут, выдающий дьявольскую сущность Мефистофеля, это его хромота. В погребке Ауэрбаха один из студентов замечает: «Он на ногу одну как будто хром» (80). По поверьям, хромота дьявола объясняется тем, что он, «падший ангел», был низвержен богом с небес в ад и таким образом повредил себе ногу.
Кроме того, Мефистофель в соответствии с давно сложившейся традицией связан со стихией огня, с адским пламенем. Так, например, загорается вино, которым угощает Мефистофель завсегдатаев погреба Ауэрбаха. Мефистофель носит красный камзол.
В сцене «Кухня ведьм» мы видим иные проявления сатанинской природы Мефистофеля. Так, комментируя строчку: «Я навожу мосты над хлябью», Н. Вильмонт пишет: «Чёрт, по народному поверью, является строителем мостов (отсюда "чёртовы мосты")» (http://www.lib.ru/POEZIQ/GETE/faust.txt). Мефистофель, общаясь с ведьмой, напоминает ей, что он прямой владыка ведьм и обещает:
Имя Мефистофель возможно, греческого происхождения – «ненавидящий свет», от me – не, phos – свет и phílos – любящий; по другой версии, древнееврейского происхождения – от мефиц – распространяющий (разносящий) и тофель – скверна, грех. В Библии оно не фигурирует. Появилось, скорее всего, в эпоху Ренессанса, с этого времени используется как альтернатива словам «сатана» или «дьявол».
Перед Фаустом, как известно, впервые Мефистофель является в образе черного пуделя. В Энциклопедии символов читаем: «Собака – символ преданности и верности, но в то же время нечистоты и разврата… С приходом христианства образ собаки как стража загробного мира превращается в прислужника дьявола, или даже в воплощение дьявола. Особенно популярен в этом отношении черный пудель, в облике которого дьявол сопровождает папу Сильвестра II, Фауста, Агриппу Нестесгеймского. У древних германцев чёрта называли адской собакой». (Символы 2006: 460)
Ещё один несомненный фольклорный атрибут, выдающий дьявольскую сущность Мефистофеля, это его хромота. В погребке Ауэрбаха один из студентов замечает: «Он на ногу одну как будто хром» (80). По поверьям, хромота дьявола объясняется тем, что он, «падший ангел», был низвержен богом с небес в ад и таким образом повредил себе ногу.
Кроме того, Мефистофель в соответствии с давно сложившейся традицией связан со стихией огня, с адским пламенем. Так, например, загорается вино, которым угощает Мефистофель завсегдатаев погреба Ауэрбаха. Мефистофель носит красный камзол.
В сцене «Кухня ведьм» мы видим иные проявления сатанинской природы Мефистофеля. Так, комментируя строчку: «Я навожу мосты над хлябью», Н. Вильмонт пишет: «Чёрт, по народному поверью, является строителем мостов (отсюда "чёртовы мосты")» (http://www.lib.ru/POEZIQ/GETE/faust.txt). Мефистофель, общаясь с ведьмой, напоминает ей, что он прямой владыка ведьм и обещает:
В Вальпургиеву ночь с тобой
Добром сквитаться я сумею (100).
Добром сквитаться я сумею (100).
3. Вальпургиева ночь и народные предания о ведьмах и чертях
Ведьмы (от др.-рус. ведь, «знание», «колдовство», «ведовство»),
колдуньи, в низшей мифологии и народных поверьях женщины,
вступившие в союз с дьяволом (или другой нечистой силой)
ради обретения сверхъестественных способностей.
Ведьмам вменялась в вину духовная и плотская связь с дьяволом,
им приписывали эпидемии, засуху, неурожай. Ведьмы могли
предсказывать будущее, делать яды и приворотные зелья.
Они наделялись способностями оборотничества, летать по воздуху,
оживлять любой предмет, делаться невидимыми.
(Мифы народов мира 1997: т.1., с. 226)
(Мифы народов мира 1997: т.1., с. 226)
«Вальпургиева ночь, в германской средневековой мифологии ночь с 30 апреля на 1 мая, время ежегодного шабаша ведьм, которые слетались на мётлах и вилах на гору Брокен и собирались с другой нечистью вокруг сатаны. Они пытались помешать благополучному течению весны, насылали порчу на людей и скот и т.п.» (Мифы 1997: т. 1, 212)
Как отмечает А.А. Аникст, в самом названии «Вальпургиева ночь» соединены два противоположных и даже враждебных друг другу религиозных культа. В древних языческих верованиях ночь на 1 мая была праздником весны и свободного сочетания юношей и девушек. В Древней Руси это празднество называлось ночью на Ивана Купалу. С введением христианства церковь стала бороться против язычества и его обрядов. Так 1 мая было объявлено днем поминовения христианской великомученицы, святой Вальпургии, а старинный культ был объявлен бесовским (Аникст 1979: 191). Как и когда возникло немецкое народное поверье о том, что в ночь на первое мая ведьмы и колдуньи устраивают сатанинскую оргию на Брокене (одной из вершин Гарца), неизвестно. Гёте в письме к Цельтеру от 2 декабря 1812 года писал: «Один исследователь немецкой старины пожелал отыскать историческое объяснение оргиям ведьм и чертей на горе Брокен, о которых веками толкуют в Германии, и высказал догадку, что древнегерманские язычники, жрецы и патриархи, когда их изгнали из священных рощ и народу была навязана христианская вера, стали весною удаляться со своими приверженцами в пустынные, недоступные горы Гарца, чтобы там, по древнему обычаю, молиться и приносить жертвы бестелесному богу земли и неба. <…> Я столкнулся с этим объяснением уж много лет назад и назвать автора теперь затрудняюсь; мне эти домыслы понравились, и вот я снова превратил эту баснословную историю в поэтическую побасенку» (http://www.lib.ru/POEZIQ/GETE/faust.txt).
Гёте в этой сцене, как, наверное, ни в какой другой, следует фольклорным традиция и представлениям о ведьмах и чертях. В полном соответствии с традиционными представлениями ведьмы слетаются на шабаш верхом на метле, вилах, козле или свинье (Ср.: у Гёте «Сядь на козла, садись на шест, / На вилах соверши свой въезд…» (162). Требует фольклорного комментария фраза, сказанная одной из ведьм: «Втиранье ускоряет прыть...» (162). Существовало поверье, что ведьмы и колдуньи натираются мазью, которая позволяет им подниматься на воздух; это поверье было уже известно в античные времена.
Обычная внешность Ведьм – безобразная старуха, но она может принять и облик молодой привлекательной женщины. В описании шабаша у Гёте: «На старых ведьмах домино, / Молоденькие же раздеты» (164). Мефистофель танцует со старухой, а Фауст с молоденькой ведьмой, как вдруг «Ах, изо рта у ней во время пенья / Вдруг выпрыгнула розовая мышь» (169). Согласно средневековому преданью это один из признаков того, что женщина отдалась сатане.
В данной сцене упоминаются Уриан, Маммон и Лилит. Все эти персонажи прочно связаны с фольклорно-мифологической традицией.
• Уриан - имя черта на нижненемецком диалекте.
• Маммон - согласно древним поверьям Бог Золота, богатства.
• Лилит – первая жена Адама. В отличие от библейского мифа, каббалистическое преданье утверждает, что у Адама до Евы была ещё другая жена – Лилит, убившая всех прижитых с ним детей и им за это отвергнутая; она была превращена в демона, обуреваемого безудержной женской похотью.
Сцена Вальпургиевой ночи, пронизанная мрачной фантастикой, по духу близка к народной сказке, в которой суеверный страх перед нечистью соседствует с грубоватым юмором.
Как отмечает А.А. Аникст, в самом названии «Вальпургиева ночь» соединены два противоположных и даже враждебных друг другу религиозных культа. В древних языческих верованиях ночь на 1 мая была праздником весны и свободного сочетания юношей и девушек. В Древней Руси это празднество называлось ночью на Ивана Купалу. С введением христианства церковь стала бороться против язычества и его обрядов. Так 1 мая было объявлено днем поминовения христианской великомученицы, святой Вальпургии, а старинный культ был объявлен бесовским (Аникст 1979: 191). Как и когда возникло немецкое народное поверье о том, что в ночь на первое мая ведьмы и колдуньи устраивают сатанинскую оргию на Брокене (одной из вершин Гарца), неизвестно. Гёте в письме к Цельтеру от 2 декабря 1812 года писал: «Один исследователь немецкой старины пожелал отыскать историческое объяснение оргиям ведьм и чертей на горе Брокен, о которых веками толкуют в Германии, и высказал догадку, что древнегерманские язычники, жрецы и патриархи, когда их изгнали из священных рощ и народу была навязана христианская вера, стали весною удаляться со своими приверженцами в пустынные, недоступные горы Гарца, чтобы там, по древнему обычаю, молиться и приносить жертвы бестелесному богу земли и неба. <…> Я столкнулся с этим объяснением уж много лет назад и назвать автора теперь затрудняюсь; мне эти домыслы понравились, и вот я снова превратил эту баснословную историю в поэтическую побасенку» (http://www.lib.ru/POEZIQ/GETE/faust.txt).
Гёте в этой сцене, как, наверное, ни в какой другой, следует фольклорным традиция и представлениям о ведьмах и чертях. В полном соответствии с традиционными представлениями ведьмы слетаются на шабаш верхом на метле, вилах, козле или свинье (Ср.: у Гёте «Сядь на козла, садись на шест, / На вилах соверши свой въезд…» (162). Требует фольклорного комментария фраза, сказанная одной из ведьм: «Втиранье ускоряет прыть...» (162). Существовало поверье, что ведьмы и колдуньи натираются мазью, которая позволяет им подниматься на воздух; это поверье было уже известно в античные времена.
Обычная внешность Ведьм – безобразная старуха, но она может принять и облик молодой привлекательной женщины. В описании шабаша у Гёте: «На старых ведьмах домино, / Молоденькие же раздеты» (164). Мефистофель танцует со старухой, а Фауст с молоденькой ведьмой, как вдруг «Ах, изо рта у ней во время пенья / Вдруг выпрыгнула розовая мышь» (169). Согласно средневековому преданью это один из признаков того, что женщина отдалась сатане.
В данной сцене упоминаются Уриан, Маммон и Лилит. Все эти персонажи прочно связаны с фольклорно-мифологической традицией.
• Уриан - имя черта на нижненемецком диалекте.
• Маммон - согласно древним поверьям Бог Золота, богатства.
• Лилит – первая жена Адама. В отличие от библейского мифа, каббалистическое преданье утверждает, что у Адама до Евы была ещё другая жена – Лилит, убившая всех прижитых с ним детей и им за это отвергнутая; она была превращена в демона, обуреваемого безудержной женской похотью.
Сцена Вальпургиевой ночи, пронизанная мрачной фантастикой, по духу близка к народной сказке, в которой суеверный страх перед нечистью соседствует с грубоватым юмором.
Заключение
В заключение хотелось бы привести высказывание Н. Вильмонта, автора предисловия и комментариев к «Фаусту»: «Легенда о Фаусте – плод напряженной работы народной мысли. Такой остается она и под пером Гёте: не ломая остова легенды, поэт продолжает насыщать ее новейшими народными помыслами и чаяниями своего времени» (http://www.lib.ru/POEZIQ/GETE/faust.txt).
Литература
1. Аникст А.А. «Фауст» Гёте. Литературный комментарий. – М., Просвещение, 1979.
2. Вильмонт Н. Предисловие. Комментарий к «Фаусту» И.В. Гёте -
http://www.lib.ru/POEZIQ/GETE/faust.txt
3. Википедия - http://ru.wikipedia.org/wiki/
4. Гете И.В. Фауст: трагедия. – М.: АСТ, 2007.
5. Легенда о докторе Фаусте -
3. Википедия - http://ru.wikipedia.org/wiki/
4. Гете И.В. Фауст: трагедия. – М.: АСТ, 2007.
5. Легенда о докторе Фаусте -
http://www.lib.ru/INOOLD/WORLD/legend_of_faust.txt
6. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2 т. – М.: Рос. энциклопедия, 1997
7. Энциклопедия. Символы, знаки, эмблемы. – М.: Астрель, 2006.
8. Энциклопедии и словари на Академике - http://dic.academic.ru
6. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2 т. – М.: Рос. энциклопедия, 1997
7. Энциклопедия. Символы, знаки, эмблемы. – М.: Астрель, 2006.
8. Энциклопедии и словари на Академике - http://dic.academic.ru
Ликвидация безграмотности плюс...
Цитата
Литература изъята из законов тления. Она одна не признаёт смерти.
(М.Е. Салтыков-Щедрин)
Многие интересуются
- готовые аргументы к сочинению ЕГЭ по русскому языку
- варианты ответов по заданиям 4.1/4.2, 5, 9.1/9.2 и 10 ЕГЭ по литературе
- примеры сочинений по заданиям 13.2. и 13.3 ОГЭ по русскому языку
При частичном или полном копировании материалов ссылка на сайт обязательна. 2015-2023 гг.
Просто интересно
Знаете ли вы, что в течение пятидесяти лет в России существовало два города с таким названием? Подмосковный город, который известен молодому поколению, как Королёв, с 1938 года носил название Калининград. А до этого – рабочий посёлок Калининский, а еще чуть раньше – посёлок Подлипки. Именно в дачный посёлок Подлипки в 1918 году из Петрограда был перенесён Орудийный завод, превративший тихое местечко во вполне оживлённое.
